ИЗВЕСТИЯ РАН. СЕРИЯ ЛИТЕРАТУРЫ И ЯЗЫКА, 2012, том 71, № 1, с. 52-57
_ МАТЕРИАЛЫ _
И СООБЩЕНИЯ
РАССКАЗ ЛЕОНИДА АНДРЕЕВА "ПРОКЛЯТИЕ ЗВЕРЯ": СИМВОЛИКО-КУЛЬТУРНЫЙ И ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНЫЙ АСПЕКТЫ
© 2012 г. М. В. Козьменко
"Странный" рассказ Леонида Андреева, как окрестили его критики, рассматривается в статье в связи с особенностями умонастроения писателя и фактами его биографии.
This Leonid Andreyev's short story, described in criticism as "odd" ("strannyi"), is discussed here with consideration of the authors' habits of mind and biographical facts.
Ключевые слова: мировидение, герой-повествователь, город, природа / цивилизация. Key words: philosophy of life, viewpoint character, city, nature / civilization.
Опубликованный 30 января 1908 г. в первой книге альманаха "Земля" (рядом с "Сулафимью" Куприна и "Тенью птицы" Бунина) рассказ "Проклятие зверя" произвел на часть критиков шокирующее впечатление, которое, возможно, наиболее емко выразил А.А. Измайлов: "По форме это не рассказ и не дневник. Это как бы вытянутая во всю длину нить мыслей больного человека, заполнившая один его день. Этому действующему лицу Андреева как-то не идет название героя. Его хочется называть - субъект, больной, пациент" [1].
И поэтому, на первый взгляд, "Проклятие зверя" трудно сопоставить с другими произведениями, содержащими символико-культурную парадигму (например, с теми, что принято соотносить с так называемым "петербургским текстом"). В их структуре предполагается, по меньшей мере, определенный процент топографической конкретики, архитектурно-предметной узнаваемости, литературно-эстетической "намоленности" являемого пространства. Всего этого в андреевском рассказе нет: будучи одним из ярчайших (если не подчеркнуто программных) образчиков экспрессионистской прозы, он выстроен по лекалам субъективно-редуцирующего, остраняющего мирови-дения. Это повествование от имени анонимного "я", претендующего на гипертрофированно личностный, "экзистированный" образ обстающих героя-повествователя места и времени. Место действия - столь же анонимный "просто город", в русле руссоистской традиции противопоставленный "не-городу", лесу и морю. Этому хронотопу соответствует и героиня, анонимная "она", его возлюбленная, призывающая героя остаться с ней, не идти в город. Третий герой - проклинающий город "зверь" из зоосада, который в рамках той же руссоистской традиции опознается
как плененный "благородный дикарь", носитель "природной естественности", заключенный в каменные оковы и цивилизационные решетки.
Вместе с тем даже в некоторых первых реакциях современников этот условный "просто город" опознается как Берлин (см., например, [2]).
Впервые рассказ упоминается в рабочей тетради писателя 1907-1917 гг., в одном из перечней задуманных произведений:
«23. Город и я. Берлин. Начато 22 августа 1907, заглавие "Человек в городе". Кончен 28 августа, годится» [3]. Позже к этой ранней записи сделана приписка, уточняющая название рассказа: "Проклятие зверя".
Итак, "берлинский код" к рассказу (с прямой автобиографической экспликацией: "Город и я"!) предоставлен самим автором. Реальные параллели угадываются по его письмам этих лет.
В Берлин Андреев в первый раз приехал в конце ноября 1905 г., в самый разгар Первой русской революции. Это была политическая эмиграция, так как обладавший радикальной репутацией и уже посидевший пару недель в Таганской тюрьме писатель опасался очередного ареста или просто расправы со стороны черносотенцев. Спокойный Берлин после бурлящей Москвы вызывал у него неприязненную апатию: "Я - существую, - писал он К.П. Пятницкому. - Немцы со своей культурой и кайзером в виде обязательного к ней приложения - очень злят. Вот уж в ком ни на йоту нет революционного настроения! <...> Как-никак - революция беспорядок и как таковой не может быть приятен германскому сердцу" [4, с. 170]. В декабре, во время разгрома московского восстания, он обращается к тому же адресату: «Почти вся немецкая печать - за двумя, тремя исключениями -
радуется каждой неудаче революционеров, инсинуирует, шипит. О русских делах сообщают очень мало, столько же, сколько о передвижении ихнего кайзера по Берлину, и называют их "Беспорядки... хаос в России"» [4, с. 171]. Берлинский адрес его в то время - ЬШ2С№$1;га88е. Это - центр города, вблизи Бранденбургских ворот.
Второй раз он оказывается в Берлине в августе 1906 г., опять срочно покинув Россию (вернее, окраинную ее губернию - "полузаграницу" -Финляндию) из-за выступления на революционном митинге в Гельсингфорсе во время Свеаборг-ского восстания. Именно этот, второй берлинский период (август-декабрь 1906 г.) стал протосюже-том "Проклятия зверя".
Первый же эпизод рассказа - герой с "возлюбленной" едет в поезде в "город", покидая "пустынное море и лес" [5, т. 3, с. 17-19] - связан с биографическими реалиями: Андреев с женой выехал в Берлин из Стокгольма, а до него (вероятно, из-за конспирации) добирался из Гельсингфорса две недели по норвежским фиордам.
"Сейчас мы в Грюневальде1, на самой опушке леса, занимаем почти целый пансион в 5 комнат и живем как дома, - сообщает он Пятницкому в письме от 5 (18) сентября 1906 г. - Перед этим мы неделю прожили в центре Берлина в сущем аду -раскаленный камень, воздух тяжелый и угарный, которым дышать нельзя, непрерывный и днем и ночью грохот и содрогание дома - и можем оценить тишину и прелесть нашего места. Правда, дом стоит около самой ж[елезной] дороги, и через каждые 10 минут весь наполняется гулом и лязгом поезда, - но по сравнению с Берлином это можно назвать могильною тишиною. Самый Грюневальд - очень хороший лес, занимающий огромную площадь в несколько десятков верст, с огромным озером-рекою; на опушке весь лес покрыт, как снегом, бумажками от бутербродов, но в глубине тихо и пустынно и совсем хорошо.
С первого же Октября, по нов[ому] стилю, мы поселимся в том же Грюневальде, но несколько ближе к городу, и занимаем здесь очень хорошую, в 6 комнат, квартиру. Место опять-таки великолепное: вместо улиц - аллеи и вдоль их очень красивые виллы - особняки, летние дачи для берлинских богачей.
1 В письменной и даже подчас печатной дореволюционной русской традиции этот окраинный район Берлина очень часто звучал как "Грюневальд (Grünewald)". На самом деле этот топоним на немецком всегда писался без умляута: Grunewald (Груневальд). За это наблюдение, а также за возможность воспроизвести в статье ряд неопубликованных материалов из Русского архива в Лидсе пользуюсь случаем поблагодарить хранителя этого архива Ричарда Дэвиса.
Адрес до 1-го (н.с.) Октября. Berlin Grunewald. Auerbachstrasse, № 17. Pension Frau d-r Davidsohn.
С 1-го - Grunewald, Herbertstrasse, № 26. Villa Clara" [4, с. 182].
В письме от 30 августа (12 сентября) 1906 г. к Анне Ивановне, жене брата Павла, Андреев отмечает (имея в виду первый груневальдский адрес): "Против нас, через полотно жел<езной> д<ороги>, начинается огромный лес, на десяток верст; верстах в пяти, за лесом большое озеро-река, с пароходами, барками. На высоком берегу озера есть башня, и когда посмотришь сверху, то -с двух сторон, почти до горизонта вершины леса и еле-еле вдалеке намечается Берлин; с третьей и четвертой - озеро, красивая деревенька и опять леса, леса, до горизонта. На опушке леса, по праздникам, толчея, а в глубине тихо, безлюдно, свежо. Белки и зайцы. Гуляю каждое утро и вечер, и забываю, что я около Берлина. <.. .> Погода стоит хорошая, временами очень жаркая" [6].
В начале рассказа, сразу по приезде в раскаленный от жары "город", герои поселяются не на вилле или в пансионе, а в "номере 212", вероятно, четырехэтажной ("Под нами, под полом, еще три этажа <...>") гостиницы [5, т. 3, с. 19, 20]. Когда герой уходит в город, никакого леса около его жилища нет: он сразу попадает в шумную городскую толпу, которая его уносит навстречу приключениям. То есть, "протолокус" в начале рассказа - это гостиница в центре Берлина, где Андреевы жили в середине августа 1906 г. (адрес не установлен). Симптоматично, однако, что еще ранее в тексте появляется и "груневальдский след": о любимой говорится, что "<у>прямая, она хочет поселиться в отеле, который в самом конце города, почти там, где начинается большой городской лес" [5, т. 3, с. 19].
Таким образом, "город" и "лес" в "Проклятии зверя" - это противопоставление двух местожи-тельств - гостиницы в центре Берлина и виллы или пансиона в Груневальде.
В путеводителе по Берлину 1911 г. о Груне-вальде говорится: "Недаром его называют легкими Берлина. В хорошие зимние или летние дни привлекает он тысячи людей из омута мирового города, из которых одни ищут здесь отдохновения и исцеления, другие занимаются на его озерах парусным, конькобежным или лодочным спортом, а третьи, как одинокие странники, наслаждаются тишиною лесного мира" [7, с. 172]. Груневальд в "берлинском тексте" был обречен на роль некоего эдемского сада, "первоприродного леса" для "одиноких странников". Так, в "Даре" Набокова
(глава 5), написанном через двадцать лет после "Проклятия зверя", попав в это зачарованное пространство (именуемое "груневальдским бором"), герой в символическом и натуральном смысле преображается в Адама: у любителя купаться в местном озере и блуждать в одних плавках по уединенным тропкам, крадут одежду, и он вынужден возвращаться в "город", в Берлин практически голым. Отметим на будущее, что у того же Набокова, впрочем, уже в новелле "Путеводитель по Берлину" (главка IV), Эдемом назван местный зоосад.
Сам Берлин ("город") опознается в сюжете одинокого блуждания героя по целому ряду других примет: например, по такой, как метро (причем отмечена характерная для Берлина того времени транспортная система, в которой подземка объединена с сетью надземных городских электричек). В этот поток бесконечного движения герой попадает в самом начале повествования: " <...> я стал покорно перепрыгивать с одного трамвая на другой, с трамвая на железную дорогу, с железной дороги на подземную, электрическую. Всей массой, торопливо, громко стуча каблуками по асфальту, мы подходили к кассе, бросали деньги, потом через одну-две ступ
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.