ПРИЛОЖЕНИЕ
JUTUTJTuimjuTJTumj^
© 2008 г.
KAXEIOT AIQNOZ KOKKHIANOT PQMAIKH IXTOPIA. NB CASSII DIONIS COCCEIANI
HISTORIA ROMANA LIBER LII
ДИОН КАССИЙ КОККЕЙАН
РИМСКАЯ ИСТОРИЯ КНИГА LII
Перевод с древнегреческого КВ. Маркова и А.В. Махлаюка; комментарии и общая редакция А.В. Махлаюка*
Предлагаемый вниманию читателей перевод LII книги «Римской истории» Диона Кассия выполнен по изданию: Dio's Roman History / With an English Translation by E. Cary on the Basis of the Version of H.B. Foster. In Nine Volumes. Vol. VI. L.-N.Y., 1917 (The Loeb Classical Library). Учитывалось также издание: Cassii Dionis Cocceiani Histori-arum Romanarum quae supersunt. Vol. I-V / Ed. U.P. Boissevain. B., 1895-1901. В работе над комментариями мы в основном ориентировались на весьма добротную работу М. Рейнолда (Reinhold M. From Republic to Principate. A Historical Commentary on Cassius Dio Roman history Books 49-52 (36-29 B.C.). Atlanta, 1988) и старались максимально
* Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ в рамках научно-исследовательского проекта «Римская история» Диона Кассия как памятник исторической и политической мысли эпохи позднего принципа: перевод с древнегреческого, научный комментарий, исследования», проект < 07-01-00047а.
учесть появившиеся за последние почти 20 лет новые исследования, относящиеся к интерпретации LII книги и взглядов Диона в целом. Ссылки на исследовательскую литературу в нашем комментарии даются главным образом только в тех случаях, когда имеется возможность дополнить те библиографические указания, которые приводятся Рейнолдом.
Единственный перевод LII книги на русский язык был выполнен Е.А. Черноусовым и помещен в приложении в его работе (Очерки по истории Римской империи 180— 235 гг. Подготовка смуты III века. Харьков, 1911. С. I-XXVIII). Перевод этот, однако, давно устарел. Он не снабжен никаким комментарием, имеет ряд ошибок и неточностей, и стиль его далеко не безупречен. Поэтому необходимость современного перевода, учитывающего достижения той огромной работы, которая была за минувшее столетие проделана по изучению творчества Диона Кассия в целом и дебатов Агрип-пы и Мецената в частности, не вызывает сомнений (как, впрочем, и необходимость перевода на русский язык всей «Римской истории» Диона).
Общую характеристику как «Истории» Диона Кассия в целом, так и ее LII книги в частности см. выше: Махлаюк A.B., Марков КВ. Историк и вызовы современности: «Римская история» Диона Кассия как памятник исторической и политической мысли III в. н.э. (С. 38-56), а также: Марков К В. Хронология работы Диона Кассия над «Римской историей» (с. 142-154).
РИМСКАЯ ИСТОРИЯ КНИГА LII
В 52-й книге «Римской истории» Диона содержится следующее:
1. О том, как Цезарь держал совет о сложении единоличной власти.
2. О том, как он начал именоваться императором.
Период времени охватывает конец консульства Цезаря (V) и Секстия Апулея.
1 (1) Таковы были свершения и испытания, выпавшие на долю римлян за семьсот двадцать пять лет при власти царей, народовластии1 и во время правления отдельных людей2. После этого римляне вновь начали управляться, по существу, монархически3, но прежде Цезарь задумал сложить оружие и передать государственные дела сенату и
1 5пцократ1а является у Диона синонимом понятия «республика», libera res publica. В греческом словоупотреблении начиная с IV-III вв. до н.э. «демократией» называется любая республика, даже с олигархическим строем.
2 Suvaoxeiaiç. Термином Suvaoxeîai, который восходит к категориальному аппарату Аристотеля, но в словоупотреблении Диона больше соответствует лат. potentia, историк обозначает прежде всего исключительную концентрацию власти в руках отдельных политических лидеров периода Поздней республики. Примерами такого правления, являющегося фактической узурпацией власти и смягченной формой тирании, служат в первую очередь диктатура Суллы (8279 гг. до н.э.), диктатура Цезаря (49-44 гг. до н.э.), Первый и Второй триумвираты (соответственно 60-49 и 43-33 гг. до н.э.). Подробнее о значении этого термина у Диона см. Freyburger-Galland M.-L. ATNAETELA chez Dion Cassius // Ktema. 1996. 21. P. 23-27.
3 ек Se toUtou ^ovapxeîoôai aUôiç акрфюç np^avxo. Примечательно, что Дион говорит о возвращении римлян к монархии с установлением принципата, подчеркивая, таким образом, цикличность развития Римского государства. Но если в данном пассаже этот переход происходит от «демократии» через период существования SuvaoTeîai, то в речи Ливии (LV. 21. 4) говорится о смене «демократии» монархией. Для Диона монархия как легитимная форма правления, при которой сочетаются единовластие и свобода, а высшие сословия соучаствуют в управлении государством, является синонимом принципата. Правда, в разных местах своего труда он по-разному определяет начало единоличного правления Октавиана. В начале LI книги (LI. 1. 1-2) он связывает это начало с победой при Акции 2 сентября 31 г. до н.э.; в LIII. 17. 1, рассказывая о знаменитом заседании сената 13 января 27 г. до н.э., на котором Октавиану были заново вручены властные полномочия и дарован титул Августа, он пишет, что именно с этого момента начинается его монархическое правление, а говоря о смерти первого принцеп-са в августе 14 г. н.э. в LVI книге (30. 5), он констатирует, что Август правил, начиная от битвы при Акции, в течение 44 лет без 13 дней.
народу. (2) Решение он принимал совместно с Агриппой и Меценатом, ибо им он доверял все свои сокровенные замыслы. Агриппа первым обратился к нему со следующими словами.
2 (1) «Не удивляйся, Цезарь, что я намереваюсь отговорить тебя от монархического правления, несмотря на то, что если бы ты стал правителем, оно обернулось бы для меня самого великими благами. (2) Будь единовластие полезным и для тебя тоже, я бы ревностно выступил в его защиту. Однако поскольку совсем разная доля достается правителям и их друзьям, и последние, не возбуждая зависти и ничем не рискуя, получают все, чего пожелают, а первые сталкиваются с завистью и опасностями, то в данном случае, так же, как и в остальных, считаю правильным заботиться не о личной выгоде, а о твоем благе и интересах державы.
(3) Рассмотрим же спокойно все особенности этой формы правления и, к чему бы ни привело нас это рассуждение, то и предпримем. Никто ведь не скажет, что мы непременно должны выбрать монархию в любом случае, даже если она не выгодна. (4) Ибо иначе о нас будут думать, что мы оказались повержены собственной удачей и обезумели от успехов, или же что мы изначально стремились к власти, приняв во внимание твоего отца, почтительную любовь к нему и прикрываясь народом и сенатом, не для того, чтобы избавить их от заговорщиков, но намереваясь превратить их в своих рабов4. И то, и другое - серьезное обвинение. (5) Разве не покажется возмутительным, что мы говорили одно, но, как оказалось, замышляли совсем другое? Разве в этом случае не возненавидят нас еще больше, чем если бы мы с самого начала, не скрывая своих намерений, открыто добивались единовластия? (6) Считается, что человеческая природа в некотором роде своекорыстна и склонна прибегать к насилию, ибо всякий, имеющий некое превосходство, полагает, что он достоин большего, чем тот, кого он превосходит, и если он добивается успеха, то приписывает это силе своего духа; если же терпит неудачу, то объясняет такой исход вмешательством божества. (7) Вместе с тем тот, кто совершает что-то подобное путем коварства и злодеяний, во-первых, считается хитрым, коварным, злонравным и негодным, и, как мне хорошо известно, ты бы не потерпел, чтобы кто-либо подобное говорил или думал о тебе, пусть даже таким путем ты сделался бы правителем всего мира. Во-вторых, о таком человеке думают, что в случае успеха он незаслуженно добился преимущества, а в случае провала - получил по заслугам. 3 (1) При таком положении вещей кто угодно вполне может упрекнуть нас в том, будто мы страстно жаждем теперь власти, даже если мы с самого начала ни о чем таком не помышляли. А ведь быть побежденными обстоятельствами и не только потерять самообладание, но и неумело распорядиться дарами судьбы - гораздо хуже, чем, потерпев неудачу, причинять кому-либо несправедливость. (2) Ибо одни люди вопреки собственной выгоде и часто против собственного желания вынуждены в силу самих неудач поступать дурно, а другие добровольно становятся невластными над собой, даже если это противоречит их интересам. И если они лишены всякого прямодушия и не способны умеренно распорядиться выпавшими на их долю благами, то разве можно ожидать, что они будут достойно управлять другими или правильно действовать в невзгодах? (3) Но поскольку нам эти недостатки не свойственны и мы не хотим действовать безрассудно, но скорее выберем то, что по размышлении покажется нам наилучшим, то давайте примем решение исходя из этого. Я буду говорить со всей откровенностью. Ибо сам я не мог бы говорить иначе, а тебе, как мне хорошо известно, было бы неприятно слушать ложь, приправленную лестью.
4 (1) Равноправие5 в самом деле благородно по названию и по содержанию является вещью справедливейшей. Ибо если люди наделены общим естеством, принадлежат к
4 8оиХюаю|1£0а. В других местах своего сочинения Дион связывает порабощение римского народа со Вторым триумвиратом как переходным периодом от республики к монархии (Ь. 1. 2). Поэтому в данном месте, по-видимому, отразилась позиция его источников, согласно которой извращенная монархия, превращаясь в тиранию, приводит к рабству (ср. ХЬУП. 39. 4-5; Ь11. 15. 1). _
5 Слово 'щovo|xía (равенство перед законом) часто используется как синоним «демократии».
одному племени, воспитаны в одних и тех же началах и на единых законах (2) и сообща отдают в распоряжение отчизны как тела свои, так и души, разве не справедливо, чтобы и во всем остальном они имели равную долю, и не в том ли состоит величайшее благо, чтобы не отличались они ничем, кроме доблести? (3) Ибо равенство происхождения6 стремится к равенству возможностей, и, достигая его, радуется, а если цель эта не достигнута - печалится. И весь род человеческий, происходящий от богов7 и
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.