Русский Ренессанс о Ренессансе
О.М. СЕДЫХ, Ю.Л. ГРИШАТОВА
В статье ставятся вопросы об основаниях русской критики ренессансной культуры. Начало этой критике было положено в последней трети XIX в.; она получила развитие в трудах русских религиозных философов: П.А. Флоренского, С.Н. Булгакова, Н.А. Бердяева, А.Ф. Лосева и других. Случайно ли, что критика Ренессанса сложилась в Серебряном веке, который в свою очередь называют русским Возрождением? Случайно ли, что она прозвучала в стране, оставшейся вдали от волн западноевропейского Возрождения? Противоречия ренессансной культуры русская мысль видит как "драму", причиной которой стало свободное самоутверждение ренессансного субъекта. Русский Ренессанс, преодолевая в своей рефлексии западный, ищет опоры на иные начала, которые предлагается рассмотреть, обратившись к содержанию критики. Предполагается, что они соответствуют памяти собственной культуры, которая получает наиболее ясное выражение в эпохи культурных расцветов, что в случае русской культуры произошло в эпоху Серебряного века. Русская критика Ренессанса рассмотрена как на основе философских трудов, так и на материале исследований ученых-гуманитариев - историков, литературоведов, искусствоведов (А.Н. Веселовский, П.М. Бицилли, М.М. Бахтин, Д.В. Сарабьянов).
The article raises questions about the foundations of Russian Renaissance culture criticism, which began in the last third of 19th century and developed in works of Russian religious philosophers (P. Florensky, S. Bulgakov, N. Berdyaev, A. Losev and others). Is it a coincidence that criticism of Renaissance happened in the Silver age, which in turn called the Russian Revival? Is it a coincidence it appeared in a country, remaining away from the waves of Western Renaissance? Contradictions of Renaissance culture Russian thought regards as "drama" caused by free self-determination of Renaissance subject. Russian Renaissance overcoming Western Renaissance in its reflection is looking for support on other foundations, which are proposed to examine, referring to the content of the criticism. It is assumed they correspond to memory of their own culture which receives the clearest expression in the age of cultural flourishing that in the case of Russian culture happened in the Silver age. Russian criticism of Renaissance considered on the basis of philosophical works and research works in humanities by historians, literary and art critics (A. Veselovsky, P. Bitsilli, M. Bakhtin, D. Sarabyanov).
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: Серебряный век, русский Ренессанс, критика Ренессанса, эстетика, перспектива, тело, диалогизм, средневековье, античность, народная культура, культурная память.
KEY WORDS: Silver age, Renaissance, Russian Revival, criticism of Renaissance, aesthetics, perspective, body, dialogism, Middle Ages, antiquity, folk culture, memory of culture.
© Седых О.М., Гришатова Ю.Л., 2015 г.
Отечественная мысль сформировала особый взгляд на западноевропейский Ренессанс как культурное явление. О судьбе возрожденческой эстетики в России искусствовед Д.В. Сарабьянов пишет: "Ренессанс оказался совместим с католичеством и протестантизмом и несовместим с православием, что прекрасно показали русские религиозные философы" [Сарабьянов 1998, 10]. Действительно, последние не только не превозносят Ренессанс как эпоху торжества свободной творческой личности, но дают неоднозначные, иногда эпатирующие оценки. «Загадочная и соблазнительная улыбка всех лиц Леонардо да Винчи, выражающая скептицизм, отпадение от Бога и сам упор человеческого "знаю", есть на деле улыбка растерянности и потерянности: сами себя потеряли, и это особенно наглядно у "Джиоконды"», - читаем в "Столпе и утверждении Истины" П.А. Флоренского, одного из самых последовательных критиков [Флоренский 2012, 179]. Значение темы Ренессанса в его творчестве трудно переоценить, и это не только вопрос о перспективе. Флоренский приходит к мысли о возможности лишь двух типов мирочувствия - средневекового "ночного" и возрожденческого "дневного". Модель Вселенной, представленная в его книге "Мнимости в геометрии" (1922 г.), основана на космосе Данте, который приурочил свое путешествие к середине земной жизни, потому не мог встретить ни в одном из обойденных миров никого, родившегося позже 1300 г. Космос Флоренского просто исключает людей, рожденных начиная с эпохи Возрождения, что важно, поскольку речь идет о "живом" космосе, а не пустом пространстве нововременной физики.
Размышления философов Серебряного века продолжились в двух книгах с непростой судьбой. А.Ф. Лосев, наследуя Флоренскому, прямо скажет, что западноевропейское Возрождение не удалось [Лосев 1982, 235]. Его "Эстетика Возрождения" (1978 г.) уже содержит ссылку на книгу М.М. Бахтина о Рабле (1965 г.), где немало высказываний о неудачах Ренессанса; в 1967 г. усилиями Тартуской школы была опубликована "Обратная перспектива" Флоренского [Флоренский 1967]. Идеи этих мыслителей обогатили гуманитарную науку, несмотря на все цензурные обстоятельства. Западная мысль о Ренессансе, начиная с Я. Буркхардта, не ставила под сомнение его ценность. У Патер в поисках эстетики, альтернативной классической западноевропейской, находит именно Ренессанс. Русские авторы, напротив, видят Ренессанс и Новое время в единой перспективе, собственно, в том модусе, в каком западноевропейская эстетика пришла в Россию. К "дневному" типу культуры Флоренский относит лишь Ренессанс и Новое время, в кантианстве видит торжество ренессансного субъекта. Лосев подчеркивает, что в эстетике Ренессанса уже содержится всё, что потом реализует Новое время. Проблематизация Ренессанса в западной мысли возникнет позже (например, у М. Фуко или Ж. Ле Гоффа), но не последовательная критика - сложно представить западноевропейского человека, ставящего под сомнение авторитет "старых мастеров" как основу собственной культуры.
История культуры, подчеркивал Бахтин, есть движение памяти, преображающей прошлое [Бахтин 1979, 332]. На какую память опирался русский Ренессанс, преодолевая в своей рефлексии западный? Известно, что собственную эпоху как расцвет культуры рассматривали многие: "Сейчас можно определенно сказать, что начало 20 века ознаменовалось у нас ренессансом духовной культуры, ренессансом философским и литературно-эстетическим, обострением религиозной и мистической чувствительности", - пишет Бердяев в "Самопознании" [Бердяев 1994, 393]. Д.С. Мережковский уже в 1892 г. в манифесте "О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы" выражает уверенность, что литература в России стоит на пороге великого нового этапа. В 1915 г. малоизвестный сейчас философ А.К. Топорков под псевдонимом А. Немов издает работу "Идея славянского возрождения": "Только Возрождение закрепит за нами приобретения нашего оружия и даст новый смысл нашему существованию. Размышления над возможностью идеалов будущего в настоящее время - неотложная задача" [Немов 1915, 24]. Флоренский в "Пифагоровых числах" (1922 г.) через Ренессанс определяет современность как скачок более значительный, чем переход от Средних веков к Возрождению.
Драма Ренессанса
Считается, что понятие о культуре Ренессанса, как и само понятие "культура", в обиход гуманитарных наук вошло не ранее середины XIX в. Книга Буркхардта "Культура Возрождения в Италии" (1860 г.) - одна из первых, где оба понятия сведены и используются в привычных значениях. Если так, отечественная критика Ренессанса заявила о себе довольно рано. Уже в 1870 г. взгляд на Ренессанс, позже системно изложенный в статье "Противоречия итальянского Возрождения" (1888 г.), выразил историк литературы А.Н. Веселовский, начинавший научный путь с изучения творчества итальянских гуманистов и разочаровавшийся в своем предмете [Веселовский 1870]. В статье проступает линия последующей русской критики Ренессанса: "внутренний разрыв" человека Возрождения, его отрыв от жизни и от христианства.
Внутренняя противоречивость как "драма" и "трагедия" Ренессанса - лейтмотив русской мысли. Лосев признается, что долго искал формулировку для эстетики Ренессанса, продумал тысячи фактов и теорий и в итоге ею стал "модифицированный Ренессанс": эпоха, искавшая более мощного, чем в античности и средневековье, обоснования антропоцентризма, находит нечто ошибочное. Впервые в истории оказалось возможным стихийное самоутверждение сильного, свободного, артистического субъекта. Так состоялась перспектива: человек впервые доверился себе, в частности, собственному глазу, стал думать, что видимая картина мира и есть подлинная (а мы видим, как по мере удаления предмет уменьшается). Поразительное доверие тому, что видит глаз, породило новую эстетику и даже целую науку - проективную геометрию. Но такой субъект взял на себя слишком много, что привело к ощущению собственной изоляции, ограниченности и беспомощности, что естественно, подчеркивает Лосев, ведь ему не сравняться ни с Богом, ни с бесконечно мощными стихиями природы и общества. Сильная и свободная ренессансная личность приходит к потере собственной идентичности, ощущением которой пронизан весь Ренессанс, - в этом его двойственность и оборотная сторона, его сущность и трагедия.
Модифицированный Ренессанс очевиден в творчестве представителей Высокого Ренессанса Италии, где самоутверждение человеческого духа не выдерживает своей роли до конца и признается в беспомощности (так, Микеланджело, автор гордо и одиноко стоящего "Давида", в конце жизни создает цикл скульптурных групп из людей, ищущих опоры друг в друге). Это особенно ясно в ренессансной литературе, из недр которой выйдет противоречивый субъект Нового времени в таких образах, как Фауст, Гамлет, Дон Кихот, Дон Жуан. "Самую глубокую критику индивидуализма дал в XVI веке Шекспир, титанические герои которого столь полны возрожденческого самоутверждения и жизнеутвер-ждения. Об этом ярко свидетельствуют такие общеизвестные шекспировские персонажи, как Гамлет и Макбет. Герои Шекспира показывают, как возрожденческий индивидуализм, основанный на абсолютизации человеческого субъекта, обнаруживает свою собственную нед
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.