ДИСКУССИИ И ОБСУЖДЕНИЯ
Международный круглый стол «Римское право - опыт становления юридических форм социальной жизни в античном мире»
© 2008 г.
Д. А. Браткин
СУДЕБНЫЙ ПРЕЦЕДЕНТ В РИМСКОМ ЕГИПТЕ (I-III вв. н.э.*)
«Между английской и римской системами права существует немало различий; одно из наиболее известных заключается в разнице между судебными решениями и responsa. В Англии основным механизмом развития права, помимо статута, являются решения судей; напротив, в Риме той же цели служили прежде всего мнения юристов-профессионалов, которые формулировали свою точку зрения на предложенные им вопросы. У меня нет желания оспаривать устоявшиеся взгляды, но все же, как мне кажется, существуют основания думать, что в своем отношении к судебному вердикту римляне первых трех веков нашей эры не столь сильно отличались от англичан, как это принято считать»1. Так Г.Ф. Иолович начал свое ставшее классическим исследование вопроса о значении судебного прецедента в провинциальном праве Египта. Сама эта проблема за четверть века до него была поднята Э. Вейссом, еще в 1912 г. отметившим, что участники судебных процессов, протоколы которых сохранились среди папирусов римского Египта, существенно чаще ссылаются на более ранние судейские вердикты по сходным делам, нежели на провинциальные эдикты или императорские рескрипты2. Сделав шаг вперед в рассмотрении соответствующих источников и достаточно подробно изучив свидетельства главнейших папирусов, Иолович пришел к справедливому выводу, что в римском Египте «существовала устойчивая практика цитировать судебные прецеденты как аргумент в судебных разбирательствах; прецедент часто выступал в качестве главного основания для вынесения вердикта; причем такая практика облегчалась использованием официальных журналов и сборников, составленных из протоколов, которые были скопированы из этих журналов»3.
Основная полемика развернулась вокруг выводов из этого верного наблюдения и того, насколько сильно искомые выводы могут повлиять на теорию и ис-
* Если не оговорено иное, все даты в статье - нашей эры.
1 Jolowicz H.F. Case Law in Roman Egypt // The Journal of the Society of Public Teachers of Law. 1937. P. 1.
2 См. Weiß E. Recitatio und Responsum im römischen Provincialproceß. Ein Beitrag zum Gerichtsgebrauch // ZSS. 1912. 33. S. 225-232.
3 Jolowicz. Op. cit. P. 12.
ториографию римского права. Как известно, юридическую систему делает прецедентной особая роль судьи, который не просто применяет на практике уже существующую норму, но видоизменяет ее, уточняет и в некоторых случаях творит своим решением новый закон. То обстоятельство, что в судах римского Египта цитировались более ранние судебные протоколы, само по себе не подтверждает и не опровергает предположения о прецедентном характере римско-египетского права. Чем объясняется подобная практика? Кроется ли причина такой рецитации в самом характере провинциального египетского права? Следует ли смотреть на нее как на девиацию или как на проявление глубинной сущности тех или иных процессов? Эти вопросы стали ключевыми для исследователей. Сам Иолович сомневался в том, что рецитация судебных решений адвокатами сопровождалась разработкой теории прецедентного права в римское время. В частности, по его мнению, не было оснований считать, что при использовании более ранних вердиктов единичное решение значило меньше, нежели серия единообразных судебных постановлений4. Были ли истоки прецедентной практики римскими или местными, т.е. птолемеевскими? - спрашивает Иолович и склоняется к первой возможности, предлагая следующее объяснение: в республиканском Риме ссылаться на прецеденты было обычным делом, в Египте же, присоединенном к римскому государству на излете республиканского периода, эта практика была усвоена в числе прочих римских нововведений. Дальнейшее совершенствование юридической науки в самом Риме привело к тому, что там и тяжущиеся стороны, и адвокаты потеряли интерес к прецедентам, поскольку могли опираться на заключения экспертов в области права (responsa prudentium); в Египте, напротив, подобного развития не произошло: между началом II и серединой III в. из старой, но все еще востребованной римской практики там вырастает особая самобытная система. В дальнейшем, по мнению Иолови-ча, прецеденты были обречены и вытеснены законодательными актами всякого рода, в особенности же исходящими от императора5.
Следующим шагом в рассмотрении вопроса стало перенесение его в плоскость юридической теории. Л. Венгер счел египетскую практику бесспорно прецедентной и предположил, что в римском Египте складывалось судейское право, в общих своих чертах подобное англо-американскому6. Его оппонентом, отказывающимся видеть в цитировании судебных решений наличие признаков прецедентного права per se, выступил Г.-Ю. Вольф, оспоривший точку зрения Венгера на том основании, что «в Египте отсутствовали общедоступные своды судебных решений; следовательно, поиск прецедентов требовал весьма трудоемкой работы с U no^vn^axia^ol 7 в архивах. Подбор судебных решений находился вне государственного контроля и зависел лишь от способности адвокатов добывать необходимые для них свидетельства»8. Хотя такой аргумент нельзя
4 Ibid. P. 11-12.
5 Ibid. P. 14-15.
6 Wenger L. Rechtstheoretische Fragen in der juristischen Papyrusforschung // Actes du Ve Congrès international de papyrologie. Bruxelles, 1938. P. 552-553.
7 'Tno^vn^axia^oi (commentarii) - официальные журналы провинциальных чиновников, куда вносились поденные записи об их деятельности и принятых решениях. Когда чиновник выступал в качестве судьи, в его журнале протоколировались судебные слушания; поэтому imopvniJaTiapoç является нормативным термином для обозначения как судебного протокола, так и принятого решения.
8 Wolff H.J. Faktoren der Rechtsbildung im hellenistisch-römischen Ägypten // ZSS. 1953. 70. S. 53-54.
счесть удовлетворительным и полностью отвечающим сути вопроса (бесспорно прецедентная английская правовая система в течение веков не имела «общедоступных сводов судебных решений»9), к точке зрения Вольфа присоединился впоследствии и известный папиролог Ж. Мелез-Моджеевский.
Р. ^цоф в двух своих работах вновь обратился к изучению всего комплекса папирологических свидетельств, значительно более широкому, нежели доступный Иоловичу, и подтвердил сделанное тем наблюдение об устойчивой практике опираться в дебатах на цитирование судебных прецедентов. Помимо создания сводной таблицы и анализа всех имеющихся в нашем распоряжении папирусных свидетельств11, заслуга ^цофа заключается в том, что он вполне обоснованно меняет угол зрения на них. ^цоф напоминает о том, что переводить рассмотрение вопроса в плоскость юридической теории и делать выводы о сущности и характере провинциального - или же римского - права как такового преждевременно, поскольку речь идет лишь о сугубой практике, причем такой, о которой нам известно только из одной и притом небеспристрастной группы свидетельств. Папирусные протоколы, наш основной источник в данном сюжете, не являются сочинениями по юридической теории и подают материал в определенном, риторически препарированном виде. По этой причине ^цоф предлагает отказаться от делавшихся ранее попыток, основываясь на данных папирусов, рассуждать о римско-египетской правовой системе на уровне теоретических историко-правовых дефиниций и настаивает на том, что известия судебных протоколов суть не более чем иллюстрации адвокатских приемов того времени. «Мы не можем, - пишет он, - дать окончательный ответ на вопрос, имели ли египетские судебные решения силу закона, но мы можем сказать, что они являлись общепринятым свидетельством о законодательной норме (acceptable evidence of the law)»12. И действительно, использованные в папирусах судебные решения следует признать доказательствами скорее риторического, нежели юридического свойства. Развивая мысль Иоловича, ^цоф полагал, что обращение к судебным протоколам служит не более чем риторическим приемом, и цитируемые в папирусах прецеденты свидетельствуют не столько о том, что судебное решение как таковое устанавливало правовую норму, сколько о том, что именно из судебного решения адвокат узнавал искомую норму13.
Для ответа на вопрос о причинах, по которым к концу I в. возникает практика использования судебных прецедентов, ^цоф предлагает два взаимосвязанных объяснения. Согласно первому, в целом повторяющему доводы Иоловича, в республиканском Риме судебные прецеденты как свидетельства юридической нормы были равноценны мнениям экспертов в области права (responsa pruden-tium), затем в период принципата возросло внимание к responsa, которые с течением времени вытеснили судебные прецеденты. Следовательно, делает вывод ^цоф, «практика цитировать судебные решения проникла в Египет из Рима;
9 О том, как менялась их система с XIII по XIX в. см. Pluckett T.F.T. A Concise History of the Common Law. L., 1956. P. 259-350; Potter H. An Historical Introduction to English Law and Its Institutions. L., 1943. P. 228-249.
10 Modrzejewski J. La règle de droit dans l'Egypte romain (Etat de questions et perspectives de recherches) // Proceedings of the XII International Congress of Papyrologists. Toronto, 1970. P. 340.
11 Katzoff R. Sources of Law in Roman Egypt. The Role of the Prefect // ANRW. 1980. 2. 13. P. 833-841.
12 Idem. Precedents in the Courts of Roman Egypt // ZSS. 1972. 89. Р. 291.
13 Katzoff. Precedents... P. 291.
...а поскольку развитие юриспруденции в Египте отставало от Рима, и responsa не могли затмить собой судебные решения, последние оставались важнейшим
14
юридическим источником» .
Другое объяснение, предложенное уже самим Кацофом, дополняет первое, исходя из собственно египетских условий, и основано на том, что в условиях параллельного существования трех правовых систем (римской, птолемеевской и египетской) решения римского суда выступали удобным свидетельством не только о действующей в данном случае правовой норме, но и о формах ее применения. Распространение римского гражданства среди населения провинции автоматически расширяло круг
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.