Вопросы философии. 2015. № 10. С. 133-149
Тоска по философии (памяти А.П. Огурцова).
Статья I
А.С. Карпенко
В статье рассматривается трагический период развития советской философии, который начался высылкой за границу в 1922 г. самых известных русских философов и продолжался вплоть до 1989 г., когда была впервые опубликована статья А.П. Огурцова "Подавление философии". Здесь вскрываются внутренние пружины физического и идеологического террора, направленного против философов, пытавшихся сказать свое слово в философии. Приведенный анализ помогает понять логику происшедшего, и, казалось бы, путеводная нить, ведущая от гегелевской диалектики к колоссу марксистко-ленинской философии, вот-вот продолжится, однако всё прерывается, наткнувшись на мертвящий холод пустоты, потому что "Логика террора такова, что места для логики не остается". И тогда исследование советской философии превращается в некий "кошмарный сон во сне".
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: подавление философии, Гегель в России, "диалектики" и "механисты", сталинизм, террор, "оттепель", идеология и реальность.
КАРПЕНКО Александр Степанович - доктор философских наук, профессор, зав. сектором логики, Институт философии РАН, Москва.
Цитирование: Карпенко А.С. Тоска по философии (памяти А.П. Огурцова). Статья I // Вопросы философии. 2015. № 10. С. 133-149
Voprosy Filosofii. 2015. Vol. 10. P. 133-149
Yearning for Philosophy (Aleksandr Ogurtsov: in memoriam). Article I
A.S. Karpenko
The article analyzes the tragic period of Soviet philosophy development, that has begun with expatriation of the most famous Russian philosophers in 1922 and lasted until 1989, when the article named "The Suppression of Philosophy" by A.P. Ogurtsov was first published. The inner springs of physical and ideological terror against the philosophers, who tried to make their contribution to philosophy, are revealed here. The produced analysis furnishes insights into the logic of what happened. Also it provides the feeling of close continuance of the guiding idea leading from the Hegelian dialectic to the colossus of Marxist-Leninist philosophy. All this breaks off while stumbled upon lifeless coldness of emptiness, because "the logic of terror means that there is no other space for the logic itself'. And then the investigation of the Soviet philosophy turns into some kind of "nightmarish dream inside a dream".
KEY WORDS: suppression ofphilosophy, Hegel in Russia, "dialecticians" and "mechanists", Stalinism, terror, the "Thaw", ideology and reality.
KARPENKO Aleksandr Stepanovich - DSc in philosophy, professor, head of department of logic at the Institute of philosophy of the RAS, Moscow.
Citation: Karpenko A.S. Yearning for Philosophy (Aleksandr Ogurtsov: in memoriam). Article I // Voprosy Filosofii. 2015. Vol. 10. P. 133-149
© Карпенко А.С., 2015 г.
Редакция сочла возможным опубликовать этот текст, выполненный в жанре исторического эссе как напоминание об историческом опыте русской философии советского периода.
Тоска по философии (памяти А.П. Огурцова)
Статья I
А.С. КАРПЕНКО
1. Прелюдия
Это была долгая и многострадальная эпопея. Наконец, после десяти с лишним лет неустанных поисков и ожиданий в 1985 г. на свет появилась первая книга 5-го тома "Истории философии в СССР" [Евграфов 1985]1. Четвертый том вышел еще в 1971 г.
Александр Павлович Огурцов с растерянным видом держал в руках объемистый том с сиреневым отливом, пахнущий свежей типографской краской. Девятая глава под названием "Разработка проблем диалектического материализма в период развитого социализма" (§ 1, § 3, § 4) была написана авторским коллективом в следующем составе: В.А. Лекторский, Э.Г. Юдин, А.П. Огурцов и В.С. Швырёв. Но не все они дожили до этого радостного дня: в 1976 г., в возрасте 46 лет, умер Э.Г. Юдин2.
Теперь они втроем собрались в Институте философии АН СССР, который располагался на Волхонке 14, и бурно обсуждали, как отметить завершение этой эпопеи, а заодно помянуть Эрика. Лекторский предлагал идти к нему в сектор, но Швырёв все-таки настоял на своем, и они, чтобы не светиться на работе, пошли в знаменитую "Стекляшку" напротив Института, прихватив по дороге всё необходимое.
"Стекляшка" пользовалась такой большой популярностью среди философов, что некоторые проводили в ней весь рабочий день. Здесь всегда было весело, как и на этот раз, а тут еще внезапно появилась и мгновенно разнеслась важная новость: на только что состоявшемся пленуме генеральным секретарем ЦК КПСС был избран М.С. Горбачев. Только они расположились за столиком и чуть выпили, как человек, даже не сидевший, а стоявший у соседнего столика в весьма разгоряченном состоянии, громко заявил: "А генсек-то молодой, может и не придется его сразу хоронить, а то надоела эта похоронная музыка...". К нему сразу кто-то подошел. "Посуду" пришлось лихорадочно прятать, и как ни уговаривал Швырёв пойти в другое место, они быстро разошлись.
Огурцов заехал к себе на работу в ИИЕТ (Институт истории естествознания и техники), где все только и говорили, что о молодом генсеке. "Может, хоть теперь что-то изменится, - подумал он, - ведь никто уже давно ни во что не верит. Идеология себя полностью исчерпала." и, никому не показав вышедшего тома, отправился домой. На душе было почему-то неспокойно, да и написанное ему уже не очень нравилось, поэтому повертев книгу в руках, он засунул ее на полку под другие книги, чтоб не попадалась на глаза.
Ночью ему приснилось, что кто-то долго и настойчиво звонит в дверь. Он проснулся, хотя сон продолжался, это был сон во сне, с трудом встал и пошел открывать. За дверью никого не оказалось, хотя звонок продолжал звонить и, наконец, Огурцов догадался, что это непрерывно и угрожающе звонит телефон. На другом конце провода был сильно выпивший Швырёв, он что-то кричал в трубку, матерился и грозился набить морду какому-то Фришу. В этот момент до Огурцова вдруг дошло, что начало их статьи в 5-м томе было
вялым, беззубым и очень слабым. И теперь их ждет партком, именно об этом и кричал Швырёв. Надо было срочно посмотреть, как начиналась статья того самого Фриша и сравнить. Огурцов никак не мог понять, куда девалась книга, она как будто испарилась. Наконец, нашел, открыл на 374-й странице, где начиналась Х глава, написанная А.С. Фришем, под названием "Проблемы исторического материализма в переходный период от капитализма к социализму" и прочел первые строки (курсив мой. - А.К.): "Отбив атаки интервентов и белогвардейцев, Страна Советов вплотную взялась за решение великих созидательных задач социалистической революции " [Евграфов 1985, 374].
Остолбенев, Огурцов перечитал эту фразу еще раз и стал листать книгу назад, пока не добрался до начала статьи, которую писал их коллектив: "Многосторонний прогресс науки в СССР, дальнейший подъем марксистской философской мысли тесно связаны с полной и окончательной победой социализма, с построением развитого социалистического общества, с возникновением и развитием мировой социалистической системы" [Евграфов 1985, 314].
«Да, слабовато, Швырёв абсолютно прав, - подумал Огурцов, - здесь легко можно придраться к тому, что все связывается "с полной и окончательной победой социализма", а когда еще эта победа будет?» Но тут, к большому своему облегчению, Огурцов подметил, что Фриш в предисловии ссылается только на XII съезд партии, а они сразу на несколько и, более того: "Важную роль в развитии марксистской философии сыграли решения ХХ1У-ХХУ1 съездов КПСС, пленумов ЦК КПСС, Постановление ЦК КПСС о мерах по дальнейшему развитию общественных наук (1967) и другие партийные документы" [Евграфов 1985, 315].
Вдруг он почувствовал сильное головокружение и стал проваливаться в бездну, заполненную какими-то гнусными рожами: "Как же мы могли пропустить? - застонал он, -это ужасно! Такой немыслимый просчет! Могут принять за продуманную идеологическую диверсию. И где были Лекторский со Швырёвым? А эти бесчисленные редакторы и цензоры, которые столько лет вычитывали и проверяли текст? Неужели всё пропало?" Оказалось, и самым очевидным образом, что в отличие от Фриша, они в своем введении не сослались на труды Ленина. А это уже криминал. Осознанный подрыв великого дела построения коммунизма на всей земле, антисоветская агитация. За это раньше и расстрелять могли...
От этой мысли Огурцов вздрогнул и проснулся, но только в первом сне. В дверь продолжали звонить все настойчивее и даже начали стучать. Огурцов пошел открывать и увидел странного типа, который представился работником райкома партии и, без приглашения пройдя в комнату, недовольно и злобно бросил на ходу: "С вечера звоним, почему не подходишь к телефону? Собирайся, тебя срочно вызывают на заседание райкома". "Что, будете исключать из КПСС?" - спросил Огурцов. "Да", - твердо ответил работник райкома. "Интересно", - подумал Огурцов и неожиданно улыбнулся. Потом докурил последнюю сигарету и без всякой суеты спокойно собрался.
Вскоре он оказался в высоком кабинете и предстал перед вершителями своей судьбы. Они сидели за длинным столом и каждый держал в руках открытую первую книгу пятого тома "Истории философии в СССР". Только он успел подумать, что недавно где-то видел все эти рожи, как секретарь райкома строго объявил:
- Вы обвиняетесь в организации в 1971 году подпольной группы в размере четырех...
- В количестве. - поправил Огурцов.
- Хорошо, пусть будет в количестве, от этого суть дела не меняется, - и жестко продолжил, - в количестве четырех человек, которая на протяжении 14 лет вела антисоветскую агитацию и пропаганду. Что Вы можете на это сказать?
- Чушь собачья.
- А вот у нас есть свидетельские показания члена группы.
- Чьи? - страшно удивился Огурцов.
- Эрика Григорьевича Юдина. Вам знакома эта фамилия?
- А когда он дал показания? - с еще большим удивлением спросил Огурцов.
- Вчера вечером, вот подпись и дата.
- Но ведь он умер в 1976 году. Мы вчера по случаю выхода этой книги, - Огурцов кивнул на стол, - даже его помянули.
Тут произошла некоторая заминка. Секретарь робко посмотрел на сидящую рядом с ним женщину в строгом сером костюм
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.