научный журнал по биологии Журнал высшей нервной деятельности им. И.П. Павлова ISSN: 0044-4677

ГЕРАСИМЕНКО Н.Ю., КАЛИНИН С.А., КУЛИКОВ М.А., МИХАЙЛОВА Е.С., СЛАВУЦКАЯ А.В. — 2013 г.

В психофизиологических экспериментах на 38 здоровых испытуемых анализировали точность и время реакции в задаче опознания сложных зрительных образов двух категорий (животные и предметы) при их прямой маскировке. Получены новые данные о том, что эффект прямой маскировки зависит от категориальной близости целевого стимула и маски. Вероятность правильного ответа ниже, а время реакции выше при их принадлежности к одной категории по сравнению с ситуацией разных категорий и опознанием без маски, что сочетается с резким повышением дисперсии времени реакции при категориальном сходстве целевого стимула и маски. Эти эффекты были более четкими при опознании животных, чем при опознании предметов. Предполагается, что наблюдаемые явления опосредуются корковыми механизмами и связаны с взаимодействием центральных репрезентаций двух образов. Результаты рассматриваются в свете представлений об интерференции целевого стимула и дистрактора, а также негативном прайминге. Полученные данные важны для понимания механизмов зрительной маскировки, а также организации селективного зрительного внимания.

ВАРЛАМОВ А.А., МАСЛЕННИКОВА А.В., СТРЕЛЕЦ В.Б. — 2013 г.

В работе исследовали изменения вызванной активности мозга при восприятии консонансных и диссонансных аккордов и их зависимость от музыкального образования и опыта занятий музыкой. Показано, что при восприятии аккордов наблюдается значительное увеличение мощности тета-ритма во фронто-медиальных отведениях, более выраженное для консонансных аккордов по сравнению с диссонансными. Установлено, что восприятие консонансных аккордов у немузыкантов сопровождается большей активацией левой лобной доли по сравнению с правой, тогда как у музыкантов подобной асимметрии не выявлено. Кроме того, у музыкантов значимо выше амплитуда ранних компонентов (Р100, N200) вызванного потенциала на оба типа аккордов. Полученные результаты могут свидетельствовать о более эффективных стратегиях восприятия музыкальной гармонии и менее эмоциональном восприятии аккордов у музыкантов.

ЛЯМИН О.И., МУХАМЕТОВ Л.М. — 2013 г.

В ходе эволюции китообразные приспособились спать в среде, которую можно поистине считать экстремальной для теплокровных, дышащих атмосферным воздухом животных. Исследования сна у китообразных привели к открытию необычной формы сна – однополушарного медленноволнового сна. Две другие особенности сна китообразных (способность спать во время движения и закрывать во время сна только один глаз) напрямую связаны с однополушарным характером их сна. Парадоксальный сон в той форме, в какой он существует у всех наземных млекопитающих, у китообразных отсутствует. Перечисленные особенности сна китообразных позволяют: 1) непрерывно контролировать окружающее пространство, снижая уязвимость к нападению хищников и риск потерять контакт c другими особями группы, 2) регулярно всплывать к поверхности воды для дыхания, 3) осуществлять эффективную терморегуляцию.

АКУЛОВА В.К., ОРДЯН Н.Э., ПИВИНА С.Г., СМОЛЕНСКИЙ И.В. — 2013 г.

У половозрелых пренатально стрессированных самцов крыс изучено формирование тревожно-депрессивного состояния в модели “стресс–рестресс”, являющейся экспериментальным аналогом посттравматического стрессового расстройства человека. Самцы крыс, рожденные от контрольных самок и самок, переживших в 15–19-й дни беременности ежедневный одночасовой иммобилизационный стресс, подвергались тяжелому комбинированному стрессу с последующим рестрессом через 7 дней. Показано, что как у контрольных, так и у пренатально стрессированных самцов через 10 дней после рестресса формируется патологическое состояние с увеличением уровня тревожности и депрессивности поведения, а также торможением стрессорной активности гипоталамо-гипофизарно-адренокортикальной системы за счет включения патологической отрицательной обратной связи. Однако у пренатально стрессированных животных проявления постстрессовой патологии были более длительными, о чем свидетельствовали сниженный базальный уровень кортикостерона и повышенная тревожность, сохраняющиеся и через 20 дней после рестресса. Сделано заключение о том, что пренатальный стресс способствует развитию более сильной поведенческой и гормональной патологии в парадигме “стресс–рестресс” у взрослых животных.

ЗАЙЧЕНКО М.И., ЛЕВАНДОВСКАЯ А.А., МЕРЖАНОВА Г.Х., САЛОЖИН С.В. — 2013 г.

На основании выбора педали для получения подкрепления в зависимости от его ценности и времени отставления крыс разделяли на три группы. Животных, выбирающих более чем в 70% случаев ценное, но отставленное подкрепление, относили к группе самоконтролирующих, менее чем в 30% случаев – к импульсивным, а крыс, не имеющих предпочтения в выборе подкрепления – к амбивалентным. Затем у крыс с разным типом поведения исследовали выраженность ориентировочно-исследовательской активности и тревожности в приподнятом крестообразном лабиринте, при выработке условной реакции страха (fear-conditioning) и в тесте на неофагофобию (novelty suppressed feeding). Наименее активными и наиболее тревожными по результатам исследований во всех использованных тестах были самоконтролирующие животные. Амбивалентные крысы оказались наименее тревожными в тесте приподнятого крестообразного лабиринта и имели больше успешных проб по нахождению и поеданию пищи в новой обстановке по сравнению с крысами других групп. Импульсивные животные продемонстрировали более выраженную реакцию замирания при выработке условной реакции страха в тесте fear-condition и быстрее находили пищу в новой обстановке.

ГУЛЯЕВ М.В., ЗОРОВ Д.Б., МАНСКИХ В.Н., МКРТЧЯН В.П., СИЛАЧЁВ Д.Н., ШУБИНА М.И., ЯНКАУСКАС С.С. — 2013 г.

Методом магнитно-резонансной томографии показано, что ишемия/гипоксия головного мозга новорожденных крысят, выполненная по методу Левина–Райса, вызывает односторонние повреждения в области коры больших полушарий, стриатуме и гиппокампе. Одностороннее ишемическое повреждение приводит к долгосрочным сенсомоторным и поведенческим нарушениям через 90–115 сут после операции при тестировании животных в наборе, состоящем из тестов “Цилиндр”, “Сужающаяся дорожка”, Монтойа и “Постановка конечности на опору”. Подобранная нами комбинация тестов в сочетании с магнитно-резонансной томографией позволяет достоверно оценить отдаленные сенсомоторные нарушения у взрослых животных, перенесших травму в неонатальном периоде.

ДЕМЕНТИЕНКО В.В., ДОРОХОВ В.Б. — 2013 г.

Одной из наиболее частых причин возникновения ошибок при выполнении профессиональной деятельности является критическое снижение уровня бодрствования человека-оператора. Показано, что соотношение между величиной снижения уровня бодрствования и вероятностью ошибок носит нелинейный характер, причем развитие дремотного состояния может по-разному влиять на разные когнитивные функции человека. Это означает, что даже при небольших снижениях уровня бодрствования существует вероятность возникновения ошибок. Для контроля возникновения и предотвращения опасных состояний оператора разрабатываются автоматизированные системы контроля таких состояний (fatigue monitoring devices), но они пока имеют ограниченную область применения и недостаточную эффективность. Предлагается новый подход для количественной оценки эффективности систем контроля функционального состояния человека-оператора с учетом нестабильной природы поведенческих реакций в условиях критического снижения уровня бодрствования.

ГЕРАСИМОВА Ю.А., КУЛЕШОВА Е.П., МЕРЖАНОВА Г.Х., СИДОРИНА В.В. — 2013 г.

В модели “права выбора” пищевого подкрепления животные способны как к “импульсивному” поведению с получением быстрого и низкокачественного подкрепления, так и к проявлению “самоконтроля” с получением подкрепления лучшего качества. Локальное билатеральное введение агонистов 5-НТ1- и 5-НТ2-рецепторов (8-OH-DPAT, DOI), антагонистов 5-НТ2-рецепторов (кетансерин) и D1- и D2-рецепторов (SCH 23390, раклоприд) в орбитофронтальную область коры пяти кошкам привело к ослаблению проявлений “импульсивного” поведения. Введение 8-OH-DPAT и DOI также показало увеличение пропусков инструментальной реакции, т.е. нарушение воспроизведения условного рефлекса. Комбинированное локальное введение блокаторов D1- и D2-рецепторов и агониста/антагониста 5-НТ2-рецепторов не привело к статистически достоверным изменениям в поведении животных по сравнению с контрольными экспериментами. Результаты показывают, что для реализации оптимального соотношения “импульсивных” и “самоконтролируемых” реакций у амбивалентных животных необходимы как дофаминергическая, так и серотонинергическая регуляция активности нейронов фронтальных отделов коры.

БОНДАРЬ Н.П., ГАЛЯМИНА А.Г., ГРИГОРЬЕВА А.Е., КУДРЯВЦЕВА Н.Н., СМАГИН Д.А. — 2013 г.

Ранее было показано, что повторный опыт агрессии в ежедневных агонистических взаимодействиях сопровождается развитием тревожности у самцов мышей. Целью настоящей работы было исследование влияния анксиолитика диазепама (0.5 мг/кг) на состояние тревожности и уровень агрессивности животных. Препарат вводили хронически в течение 2 недель в процессе приобретения опыта агрессии. Было показано, что диазепам снижает уровень тревожности животных, не оказывая влияния на уровень агрессии, оцениваемый общим временем атак за время теста. Однако под влиянием препарата снижалась в 2 раза демонстрация ритуальных форм агрессии – агрессивного груминга. При разделении группы самцов с введением диазепама на подгруппы по проявлению этого типа поведения выяснилось, что у самцов, не проявлявших агрессивный груминг, диазепам оказал выраженный анксиолитический эффект, но при этом уровень агрессии у них был повышен по сравнению с самцами, которым вводили физиологический раствор. В то же время у подгруппы агрессивных самцов, проявлявших агрессивный груминг, показатели тревожности и агрессивности после введения диазепама не изменялись. Таким образом, можно сделать вывод, что наряду с анксиолитическим эффектом диазепам может повысить агрессивность у части самцов с повторным опытом агрессии в качестве побочного эффекта.

ДЖЕБРАИЛОВА Т.Д., КОРОБЕЙНИКОВА И.И. — 2013 г.

Исследовали пространственную организацию бета2-ритма ЭЭГ у испытуемых с различным соотношением скорости и точности воспроизведения на экране монитора последовательности сигналов. Студенты с высокой точностью и скоростью выполнения задания характеризовались высокой лабильностью когерентных взаимосвязей бета2-ритма ЭЭГ, которая проявлялась в повышении когерентности во время запоминания и воспроизведения последовательности по сравнению с исходным состоянием. Напротив, у индивидов, выполнявших задание медленно и с ошибками, структура когерентных связей на этапах деятельности существенно не изменялась.

КОСТАНДОВ Э.А., ЧЕРЕМУШКИН Е.А. — 2013 г.

В серии исследований влияния прошлого опыта на опознание эмоционально негативного выражения лица обнаружены экспериментальные факты, которые мы рассматриваем как доказательство формирования при определенных условиях высокопластичной установки (“не фиксируемая установка”, по Д.Н. Узнадзе), когда ее смена или обновление не сопровождается иллюзорным искажением восприятия новых стимулов. У испытуемых с этой формой установки обнаружено: 1 – индуцированная реакция синхронизации тета-ритма на целевой стимул существенно больше выражена, чем в случаях с ригидной установкой; 2 – индуцированная реакция альфа-ритма на целевой стимул выражается в ее синхронизации, у остальных – в десинхронизации; 3 – при увеличении паузы между целевым (установочным) и пусковым стимулами наблюдается синхронизация альфа-ритма в предстимульном периоде и в интервале между стимулами, у остальных испытуемых этого не наблюдалось; 4 – у детей эта форма установки появляется в возрасте 10–11 лет, когда формируется “зрелая” установка на экспрессию лица.

АВГУСТИНОВИЧ Д.Ф., ВИШНИВЕЦКАЯ Г.Б., КУДРЯВЦЕВА Н.Н. — 2013 г.

Были исследованы изменения в поведении, возникающие после приобретения повторного опыта агрессии у самцов мышей линии DBA/2J. Показано, что опыт агрессивного поведения привел к развитию гиперактивности, оцениваемой по повышению двигательной активности в различных тестах: “открытое поле”, “приподнятый крестообразный лабиринт” и при исследовании реакции на незнакомый предмет. Наблюдались также признаки развития дефицита внимания, оцениваемые в тесте “перегородка” по снижению коммуникативности и отсутствию реакции на смену партнера. В поведении агрессивных самцов во время агонистических взаимодействий отмечали появление большого числа гиперкинезов, проявляющихся чаще всего в виде резких непроизвольных движений головой (подергиваний). Характер большинства изменений в поведении мышей линии DBA/2J существенно отличался от обнаруженных ранее в поведении агрессивных мышей линий С57BL/6J и СВА/Lac. Это позволяет предполагать значительный вклад наследственности, определяющей особенности поведенческих нарушений, возникающих под влиянием длительного опыта агрессии. Обсуждается сходство симптоматики двигательных нарушений у мышей и при некоторых неврологических заболеваниях у людей.

АГАПИТОВА А.Е., БОКИЕВА С.Б., ГЛАЗОВА Н.Ю., ИНОЗЕМЦЕВ А.Н., КАМЕНСКИЙ А.А., ЛЕВИЦКАЯ Н.Г., МЯСОЕДОВ Н.Ф. — 2013 г.

Изучено влияние семакса на формирование условной реакции активного избегания у крыс в различных экспериментальных моделях. Установлено, что внутрибрюшинное введение семакса в дозе 0.05 мг/кг ускоряет выработку условной реакции одностороннего избегания в модели выработки рефлекса активного избегания болевого раздражителя прыжком на полку. При обучении животных в челночной камере пептид повышает пороговое значение тока, необходимое для провокации перемещения крыс по камере, и замедляет выработку реакции двустороннего активного избегания. При этом семакс стимулирует воспроизведение реакции избегания в челночной камере у крыс после функциональных нарушений, вызванных экстренным изменением причинно-следственных и пространственных отношений в экспериментальной среде. Полученные данные подтверждают наличие у пептида ноотропных свойств.

ГЛАДУН К.В., ИВАНИЦКИЙ А.М., ПОРТНОВА Г.В., ШАРОВА Е.В. — 2013 г.

Изучена динамика ритмов ЭЭГ при предъявлении звуковой эмоционально значимой стимуляции больным с черепно-мозговой травмой различной степени тяжести в острый период и в период восстановления. Звуковая стимуляция содержала звуки, отражающие физиологические реакции (кашель, рвота), эмоциональные состояния (смех, плач), звуки природы (пение птиц, лай), неприятные бытовые звуки (скрежет), а также нейтральные стимулы (белый шум). Запись ЭЭГ проводилась на электроэнцефалографе “Энцефалан” г. Таганрог, Россия, спектры мощности рассчитывали с помощи быстрого преобразования Фурье (FFT) в программе Mathlab. Результаты показали, что биоэлектрическая реакция мозга человека зависит от типа эмоциональных стимулов, предъявляемых испытуемым, от тяжести черепно-мозговой травмы и меняется в процессе восстановления. Изменение мощности ритмической активности по сравнению с фоном у больных с тяжелой черепно-мозговой травмой наиболее выражено при предъявлении отрицательных стимулов. Реакция на приятную стимуляцию появляется позднее и свидетельствует о прогрессе восстановления после черепно-мозговой травмой. Изменение ритмической активности по сравнению с фоном у больных с черепно-мозговой травмой наиболее выражены на частоте медленно волновой активности и бета-ритма. Блокада альфа-ритма менее выражена у больных с черепно-мозговой травмой в период восстановления и полностью отсутствует у больных в коме.

ГРИГОРЬЯН Г.А. — 2013 г.

В настоящей статье проведен обзор данных литературы о роли ГСК-3 в механизмах обучения и памяти. Описана регуляция ГСК-3 с помощью фосфорилирования сериновых и тирозиновых участков и через Wnt сигнальный путь посредством нарушения аксин- -катенинового комплекса. Приведены данные об участии ГСК-3б в регуляции НМДА-зависимой длительной депрессии и длительной потенциации, а также возможные механизмы влияния фермента через активацию НМДА-рецепторов и АМПА эндоцитоз. Рассматривается роль ГСК-3б в развитии болезни Альцгеймера через торможение Wnt сигнального пути бета-амилоидом, усиление за счет этого активности ГСК-3б и последующего гиперфосфорилирования тау и образование нейрофибриллярных комплексов. Описано поведение животных с нокаутом и оверэкспрессией ГСК-3 генов и влияние ингибиторов ГСК-3б в разных моделях поведения.

ВАСИЛЬЕВА Н.А., МАХНОВСКИЙ Д.А., МУРЗИНА Г.Б., ПИВОВАРОВ А.С., ТРЕТЬЯКОВА М.С. — 2013 г.

Исследовали вовлечение моторных белков цитоскелета миозинов в молекулярный механизм депрессии чувствительности к ацетилхолину командных нейронов оборонительного поведения виноградной улитки на клеточном аналоге привыкания. Для этого анализировали влияния соединений, нарушающих функции миозинов, – ML-7 и MLCK-IP-18 – блокаторов киназы легких цепей миозина, блеббистатина - ингибитора немышечного миозина II, Y-27632 – ингибитора киназ ROCK-I и ROCK-II (активируют преимущественно немышечный миозин II) на кривую депрессии вызванного ацетилхолином тока нейронов. Обнаружено, что ML-7 и MLCK-IP-18 ослабляли депрессию тока, а блеббистатин и Y-27632 не изменяли депрессию. Экспериментальные результаты и математическое моделирование эффектов примененных блокаторов на число мембраносвязанных холинорецепторов позволяют предполагать участие миозинов (исключая немышечный миозин II) в эндо- и экзоцитозе холинорецепторов и, вследствие этого, в депрессии холиночувствительности соматической мембраны нейронов на клеточном аналоге привыкания.

МАХНОВСКИЙ Д.А., МУРЗИНА Г.Б., ПИВОВАРОВ А.С., ТРЕТЬЯКОВА М.С. — 2013 г.

Исследовано влияние ингибиторов ряда серин/треониновых фосфатаз: окадаевой кислоты (подавляет активность фосфатаз РР1 и РР2А), эндотала (PP2A), циклоспорина А и циперметрина (PP2B), ССТ007093 (PPM1D) и дефостатина (блокирует тирозиновые фосфатазы) на депрессию и спонтанное восстановление вызванного ацетилхолином входящего тока (АХ-тока) командных нейронов оборонительного поведения виноградной улитки на клеточном аналоге привыкания. Все использованные ингибиторы изменяют динамику депрессии тока, а эндотал еще и замедляет спонтанное восстановление АХ-тока. Результаты исследования свидетельствуют о зависимости изменений холиночувствительности мембраны командных нейронов оборонительного поведения виноградной улитки на клеточном аналоге привыкания от активности всех исследованных протеинфосфатаз. Применение математической модели, учитывающей возможность различных локализаций рецепторов в клетке, позволяет предположить участие указанных фосфатаз в мобильности (эндоцитозе и экзоцитозе) мембранных холинорецепторов, обеспечивающей изменение АХ-тока на клеточном аналоге привыкания. Из сравнения экспериментальных и полученных при моделировании расчетных кривых изменения АХ-тока следует, что основной мишенью протеинфосфатаз является транспортная система нейрона – цитоскелет и моторные белки.

ДЯГИЛЕВА (ФОКИНА) Ю.О., КОЛОТИЛОВА О.И., КУЛИЧЕНКО А.М., ПАВЛЕНКО В.Б. — 2013 г.

Анализировали связь между частотой фоновой импульсной активности моноаминергических нейронов ствола мозга и спектральной плотностью мощности частотных компонентов ЭЭГ бодрствующей кошки. Частота фоновой импульсной активности изученных нейронов значимо (p < 0.05) коррелировала со всеми ритмами ЭЭГ. Чаще среди статистически значимых отмечались положительные взаимосвязи фоновой импульсной активности дофаминергических нейронов вентрального тегментума и норадренергических клеток голубого пятна со спектральной плотностью мощности альфа-ритма ЭЭГ (в 40.3 и 48.0% случаев соответственно). Относительное число серотонинергических нейронов ядер шва, проявляющих статистически значимые положительные корреляции частоты импульсной активности со спектральной плотностью мощности бета-ритма ЭЭГ, составило 47.7% случаев. Результаты настоящей работы указывают на возможность рассматривать специфические паттерны ЭЭГ как индикатор активности основных церебральных моноаминергических систем.

ДОРОХОВ В.Б. — 2013 г.

Сомнология накопила достаточно большой объем объективных знаний о негативных эффектах недостатка сна, повышенной сонливости и патологий сна на здоровье людей и безопасность профессиональной деятельности, чтобы сформулировать эти знания в доступной форме для общества и принятия государством законодательных актов и организационных мероприятий, предотвращающих эти негативные эффекты. Необходимость решения этих проблем привело к возникновению новой области медицины сна – производственной медицины сна (Occupational sleep medicine), задачей которой является анализ влияния физиологических механизмов сна и функционирования циркадианной системы на эффективность профессиональной деятельности и опосредованным образом на здоровье людей. Для обозначения различных причин, вызывающих нарушения профессиональной деятельности используют термин “утомление”. Полагают, что развитие утомления связано с тремя основными факторами: дефицит сна, определяемый длительностью предшествующего бодрствования и сна; временем суток (циркадианным ритмом) и наконец, характером работы (длительностью, интенсивностью и сложностью рабочего процесса). В рамках подходов, развиваемых производственной медициной сна, была сформулирована концепция системы управления риском переутомления (Fatigue Risk Management System) для планирования режима труда и отдыха и обеспечения безопасности на разных видах транспорта и производства. В отечественной литературе существует недостаток информации о влиянии механизмов сна на безопасность профессиональной деятельности, поэтому обзор будет интересен широкому кругу специалистов, связанных с анализом человеческого фактора, безопасностью жизнедеятельности и охраной труда.

БОНДАРЬ И.В., ИВАНОВ Р.С., КОЖУХОВ С.А., ЛАЗАРЕВА Н.А., НОВИКОВА Р.В., ТИХОМИРОВ А.С., ЦУЦКИРИДЗЕ Д.Ю. — 2013 г.

5 град. (40.8%), и нейроны со смешанным типом динамики (44.7%). В центрах гиперколонок нейроны со стабильной настройкой отличались от нейронов с нестабильной настройкой бльшей величиной ответа на предпочитаемую ориентацию, а в ориентационных колонках – более поздним началом ответов на все ориентации, включая предпочитаемую и непредпочитаемую. Ориентационные качества детекции у стабильных нейронов в этих функциональных модулях были лучше, чем у клеток с нестабильной настройкой. Сравнение нейронов с одинаковым типом динамики предпочитаемой ориентации, но различной локализацией показало, что у стабильных нейронов в центрах гиперколонок латентный период ответа меньше, а величина ответа больше, чем у нейронов в ориентационных колонках. Ширина и селективность ориентационной настройки у них не различались. У нестабильных нейронов характеристики ориентационной настройки и ответов на предпочитаемую ориентацию не зависели от локализации и были практически одинаковыми. Обсуждается функциональное значение нейронов со стабильной и нестабильной настройкой за время генерации ответа, расположенных в центрах гиперколонок и ориентационных колонках первичной зрительной коры, в процессах переработки зрительной информации. 5 град. (40.8%), и нейроны со смешанным типом динамики (44.7%). В центрах гиперколонок нейроны со стабильной настройкой отличались от нейронов с нестабильной настройкой бльшей величиной ответа на предпочитаемую ориентацию, а в ориентационных колонках – более поздним началом ответов на все ориентации, включая предпочитаемую и непредпочитаемую. Ориентационные качества детекции у стабильных нейронов в этих функциональных модулях были лучше, чем у клеток с нестабильной настройкой. Сравнение нейронов с одинаковым типом динамики предпочитаемой ориентации, но различной локализацией показало, что у стабильных нейронов в центрах гиперколонок латентный период ответа меньше, а величина ответа больше, чем у нейронов в ориентационных колонках. Ширина и селективность ориентационной настройки у них не различались. У нестабильных нейронов характеристики ориентационной настройки и ответов на предпочитаемую ориентацию не зависели от локализации и были практически одинаковыми. Обсуждается функциональное значение нейронов со стабильной и нестабильной настройкой за время генерации ответа, расположенных в центрах гиперколонок и ориентационных колонках первичной зрительной коры, в процессах переработки зрительной информации. льшей величиной ответа на предпочитаемую ориентацию, а в ориентационных колонках – более поздним началом ответов на все ориентации, включая предпочитаемую и непредпочитаемую. Ориентационные качества детекции у стабильных нейронов в этих функциональных модулях были лучше, чем у клеток с нестабильной настройкой. Сравнение нейронов с одинаковым типом динамики предпочитаемой ориентации, но различной локализацией показало, что у стабильных нейронов в центрах гиперколонок латентный период ответа меньше, а величина ответа больше, чем у нейронов в ориентационных колонках. Ширина и селективность ориентационной настройки у них не различались. У нестабильных нейронов характеристики ориентационной настройки и ответов на предпочитаемую ориентацию не зависели от локализации и были практически одинаковыми. Обсуждается функциональное значение нейронов со стабильной и нестабильной настройкой за время генерации ответа, расположенных в центрах гиперколонок и ориентационных колонках первичной зрительной коры, в процессах переработки зрительной информации.